“Господа и ревнивые дамы. Здесь находится много достойных мужчин, с которыми я оставалась наедине, порою в самых немыслимых позах, но, более невинной, чем сейчас я себя не ощущала даже в детстве”. Когда в Киеве будет открытие выставки “Божества”, я закончу свою изощрённую речь вольным вариантом этой фразы. А затем перережу алую ленту.

В городе первых божественных рыб, приплывших на Русь из Византии, живут одни маньяки. Одни, это значит без жертв. Но узнала я об этом лишь в июне – в конце второго периода съёмок, отпущенных Создателем на Киев.

Сниматься обнажённой казалось мне пагубным для проекта. Щедро изменчивый мир дополняют своим совершенством или острой необычностью фигуры. Или умением быстро меняться, а для этого хватит лица. Неожиданно и несколько навязчиво попробовать себя в качестве модели в стиле ню-арт предложили вначале некоторые фотографы Санкт-Петербурга, а затем, поголовно – кыяне. Замотавшись в паутину светотени, я подчинилась этой роли, но спросила: “А почему?”. “Так в Киеве одни ж маньяки” - нежно ответил фотограф Серёжа Познанский. Как результат – коллекция из чувственных фотографий и приступов самолюбования, что в общем-то совсем не в тягость…

Познанский Сергей – киевский фотограф и клипмейкер.

Мы познакомились в обед, придумали сюжет за два часа, договорились с визажистом, для того чтобы потом полночи я сладострастно извивалась вокруг цветка, напоминающего цаплю. До сих пор ни о чём не жалею.

Фото А. Познанского. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы

Ночная работа щедра на капризы. Во время ночных же усилий с Нерубаевым Александром слишком долго ничего не начиналось, пока под эротичнейший Би-2 не расцвело почему-то вот это?!

Фото А. Нерубаева. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Миша Королёв – главный фотограф “Плейбоя” послекиевской Руси и самый сладостный вагант страны гламура подарил проекту время раньше многих. Я не рассматривала наше мимолётное преображение, как некий тактический ход, но, безусловно, именно оно пробудило созидательный инстинкт у большинства практичных москвичей. В Москве жестко ценится время, и размениваться на маниловские фантазии обаятельной аферистки мало кому интересно. Имя Саши Мордерера весит не меньше, только на киевской чаше весов, но работал он со мною позже многих. В Киеве тоже ценится время, но не больше, чем душевные полёты.

Фото А. Мордерера. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Идея была достаточно смутной, а компания очень весёлой. Саша висел, зацепившись рукой за подвижную перекладину, качался и чём-то размышлял. Мы ждали. Мордерер талантливо изобразил обезьяну, предложил мне попробовать, не выразил счастья, попросил визажиста изобразить на модельном лице что-нибудь естественное, сделать тело бежевым от крема, и, как во множестве случаев, основной идеей съёмки стала неподготовленная импровизация. И вера – больше, чем гречишное зерно, в победу действия над умозрительным креативом. Родилась “воздушная пляска вакханки”.

Запомнился Олег Гордиенко истинно (до неистовства) православный христианин, фотографирующий “ню” с благословения местной церкви...

Фото О. Гордиенко. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

“Не поминай меня в своих заклятьях, ведьма”.

На Земле есть несколько Лысых гор. Одна из них описана в романе М.Булгакова “Мастер и Маргарита”. Я с удовольствием приняла предложение подняться на булгаковскую Лысую гору, но с ещё большим удовольствием одолжила бы несколько мётел. Вёл к экскурсии на шабаш Саша Смолин: “Идём, как фашисты – есть коньяк и в грязи, наверху будет съёмка и очень сильные впечатления, вниз будет быстро и может не насмерть. После съёмок нарисуете мне зайца”. Прозвучало, как плохо переведённый ролик полулегальной экскурсии, настораживал заяц, но я любопытна…

Фото А. Смолина. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Долго шли по илистому снегу, скорей, как рядовые партизаны. Смолин вещал и призывно смеялся. От всей съёмочной группы на призывы реагировала только я, усиливая просьбы помолчать угрозами на некорректном русском. “Ничего, ничего скоро начнутся сильные впечатления!” - перекрикивал самого себя Саша, и мы доверчиво улыбались, глядя на следы большого волка, перешедшего на бег на задних лапах. “У-у”, - попсово завывал Смолин. Оборотень не явился, но несколько раз, всегда перед нами мелькал инфернального вида спортсмен в лёгкой майке, шортах и кроссовках… Острые впечатления оказались древней пещерой-колодцем, для стока дождевых и талых вод. В её овальном изысканном чреве сниматься можно было только летом, иначе следуя формальной логике, меня ожидала чахотка. Но овал, словно сложенный из каменных зёрен большого граната, был слишком хорош, чтобы я от него отказалась. И второй поход на волшебную гору состоялся в мае – по разнотравью, под песни сашиного друга-бандуриста… Зайца Смолин получил.

Фото С. Филина. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Запомнилась съёмка у Славы Филина, после которой в архиве проекта появилась одна из самых диковатых коллекций моих немыслимых поз. Обыгрывая пространство подвешенных на разной высоте чёрных рамочек, я эмоционально и физически воплощала идею-стремление вырваться из давящих рамок иллюзий, социума и табу. Лучшими оказались две андрогинные фотографии, чем-то похожие на эскизы для золотых статуэток. Для Славы – известного киевского фотографа “по ювелирным украшениям” неожиданностью это, наверное, не было.

Нелепость небожественных табу – моя тема.

Фото А. Абчугского. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

В Киеве живёт бизнесмен и фотограф Саша Абчугский. К таким чудесным людям, как Абчуга я стыдливо стараюсь набиться в друзья. Он – Большой. Он – воплощение доброты, настолько естественной, что кажется противоестественной в нашем, живущем по законам естественного отбора, мире. В нём органично сочетается щедрость, умение любить и удивляться, деликатность и талант. Я дружу с подобными людьми не потому, что мне с ними комфортно. У них есть чему поучиться. Абчугский, напополам с друзьями, арендует одну креативно оборудованную студию. Наша первая съёмка была для него совместной с Жаданом – вот откуда общий сюжет с чёрной лентой – но я расскажу про отдельную встречу. Студия Абчуги напоминает миниатюрный кинопавильон в котором остались технические приспособления и костюмы от закончившихся съёмок. Просуществовав вместе с Сашей в разных плоскостях творческой реальности, из которой остались красивые кадры, я почувствовала то, что бывает нечасто, то, что называется озарением. В студии с потолка до пола свешивалась огромная цепь. Мне представилось, что я должна лечь на пол, открыть рот, опустить туда цепь и эта цепь должна “удерживать” меня изнутри. У меня не так уж много внутренних тем, проговорить которые можно языком фотографии, но одна из них “социум” или “табу” превратилась вот в такое проявление доброй воли. Фотограф увидел правильный ракурс и выбрал правильный фон. Мы абсолютно поняли друг друга-скованность надуманным, искусственным держит человека изнутри, прорастая внутрь отнюдь не из Неба. Из кем-то придуманного потолка?

Фото Г. Безрукова. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Если студия Саши своей технической оснащённостью лишь напоминает кинопавильон, то абсолютно ничем не оснащённая квартира Глеба – место для реальных киносъёмок. В ней не помню сколько комнат, но все они огромные и пустые. Съёмка с Глебом Безруковым запомнилась неким чувственным флёром и походом в полуразвалившийся дом, стены которого напоминали каменные страницы черновика, написанного разными людьми. Бросалось в глаза слово “СТАЛКЕР”. Если правильно выстроить перспективу, то слово “сталкер” будет ассоциироваться с моделью, стоящей в оконном проёме, а если модель, импровизируя на карнизе, сможет придать слову “сталкер” особый, непредсказуемый смысл, то получится кадр, повышающий самооценку фотографа и модели. Было холодно и высоко, фотограф меня пожалел, идея уснула до лучшего часа... Годичный срез несущих стен в квартире Глеба мог бы выглядеть, как ломкий слой обоев – наследство интерьерных киносъёмок. На этом разноцветном, изменчивом фоне вместе с Глебом творит Лена Черненко– она же Ёлка и Кассандра – талантливый компьютерный художник.


Фото Л. Черненко. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные её работы.

С Леной я познакомилась довольно бестолково – написала ей письмо-приглашение с перегруженного почтового ящика. Долго переживала, что мне не отвечают, в то время, как Лена, тайно психуя, отправляла письма в никуда. Ящик молчал, познакомиться очень хотелось, и я, стесняясь, позвонила… “Это Я то вам не пишу?”, - ощетинилась Ёлка. Нет, ощетинилась - не подходит. У Леночки внешность принцессы и ангельская лёгкость в общении. Лена не фотограф, хотя работает достаточно профессионально. Главное в ее работе, компьютерный дизайн идеи на основе фотоискусства. Сейчас я знаю о таком арт явлении достаточно много, существуют целые сайты посвящённые компьютерной графике. А года два назад было счастье – от встречи с набором волшебных конфет, диковинно обёрнутых и пряных. Счастье и обезьянья потребность – стать одной из этих конфет… С удовольствием вспоминаю съёмку с Анечкой Брагой, приятельницей Кассандры. Женские съёмки – отдельная тема. Именно на них хочется быть красивой до нарушения всех законов физики. Но атмосфера эротичного артистизма всегда ограничена съёмкой. Леди фотограф и леди модель взирают друг на друга с целомудренным восхищением...

Фото А. Браги. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные её работы.

Прогулка по тропе оборотней происходила во время знакомства с богиней Ларисой. Талант доброжелательности, ласковые карие глаза, волосы цвета охристой меди – это сложно, но представьте, и вы вдохнёте травяной аромат её индивидуальности. Не знаю, насколько красота зависит от аромата, но то, что красота вспоминается, как метафизический аромат – безусловно. Одним из самых мощных обещанных впечатлений стал подол любимого платья, изодранный о ржавую проволоку возле пещеры на Лысой горе. Смолина от полёта на дно без метлы спас ларисин талант модельера одежды и человеческих отношений. Талант фотографа спас моё настроение после мерзкой съёмки у Задираки (и подарил красивую историю с апельсинами и старинными фонарями).

Фото Л. Дышлюк. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные её работы.

Киев – город вечных политических баталий. Когда бы я туда не приезжала, на улицах вопят наёмники с флагами, а между ними бегает ТВ. Весёлые скопления народа воспринимаются телевизионщиками, как политические страсти уже рефлекторно. На Крещатике, возвращаясь от Задираки, к которому Лариса ворвалась в студию с криком: “Я - ваш кумир!”, что может быть будет не далеко от истины через какое-то время, и покраснела она совершенно напрасно, мы натолкнулись на интервью. Пожилой дядька в оранжевых ленточках на одежде стоял возле “свадебного” велосипеда. Руль и багажник велосипеда были украшены куколками в белых платьях. Дядька говорил, что бабы у него нет, “утыкал жинками машину, да и езжу”. Журналистка слушала солнечный бред, сосредоточенно глядя на ленты – цвета свежевыжатого сока из “незалежной” Украины*. Мы дали дядьке денег на кофе, и я устроила перформенс на “машине” под вспышки ларисиного аппарата. Вечером нас показали по всем каналам, включая, возможно, французский, прибежавший на перформенс самым первым. Основной вопрос интервью– “какую партию мы представляем?”, удовлетворялся откровением “Женщина – божество неизвестного происхождения”. Безусловно.

Провожая меня на вокзале, Лариса бежала за поездом долго, как за близким и возможно навсегда уезжающим человеком. А я до сих пор ощущаю себя с горечью отпущенной и любимой…

За день до моего дня рождения Света и Виталий Очеретяные подарили мне “галерею эмоций”…

Фото В. Очеретяного. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.

Во время первого приезда вернуться в Москву я хотела на собственный день рождения, но меня упросили остаться. Праздником стала экскурсия по городу первых христиан и каштанов, в результате которой мы обошли все самые красивые места, смешно застряли в поисках дороги в грязи на стройке, но зато наслушались тамтамов, на которых кто-то играл подальше от людских ушей… Я получала поздравления и подарки от друзей моих новых друзей, случайно попадавшихся на встречу…

Киев – очень ласковый город, он миниатюрней, чем Москва, но если мериться каштанами, то в Киеве их не меньше. А если гулять по городу в наушниках и слушать Азнавура, то совсем не хочется в Париж. Древние монастыри и храмы, самобытная старинная архитектура. Москва и Киев – города на холмах, но в Киеве ощущаешь это физически, особенно в гололёд… Удивительно отзывчивые люди. “Спасибо” и “пожалуйста” слышишь постоянно, и всё время хочется улыбаться. И привезти выставку в Киев – речь на открытие готова.

Прочитала недавно на одном из фотофорумов, что подлинные шедевры в гастрольном цейтноте рождаться не могут. Да нет, подлинные шедевры рождаются благодаря мастерству, таланту и удаче. А время здесь не при чём. У кого-то клюёт, у кого-то – увы. А цейтнот восхитительно мобилизует. Московские результаты по проценту удачных кадров такие же, как и везде. И всё потому, что “своя”. Ну, уехала, ну, вернётся. А мы здесь подготовимся пока. Готовятся очень немногие кстати, хотя шедевров жаждут все, даже после тестовых съёмок. Только с теми, кто выкраивает время для проекта, не руководствуясь вдохновением и профессиональной заинтересованностью, я работать не могу. Не вопрос количества – принцип… Все в равных условиях. Половина съёмок на гастролях – результат довольно долгой переписки. И любви.

Вечность без любви – мёртвое бессмертие.

Ваша Ева-Анастасия

_____________________________________________________________________________

*Революция, благодаря которой Украина обрела независимость (незалежность) от бесчестных перевыборов президента, называется оранжевой. Оранжевые ленты – её символ. Независимость от политической алчности обрести невозможно, увы…