Итак, я путешествую. Словно некая высшая сила сыплет розы мне за воротник, испанский королевский воротник, окружающий шею подобием вазы. Лепестки смягчают шипы, лишь напоминающие, впрочем, что Судьба посылает мне Розы. Я долго не могла приехать в Минск. Долго не могла найти контакты. Зачем так настойчиво? Бог его знает. Нашла галерею «Мир фото» (mirfoto.by). Созвонилась с куратором. И – ничего. Никаких решительных шагов. Нашла, случайно, белорусский фотоклуб www.photoclub.by Откликнулось четыре человека. Месяца через четыре, в конце запутанной цепочки переговоров, попадаю на то же «Мир фото», но только на Владельца галереи. И получаю карт бланш. Выставка, съёмки, дом и поддержка. Когда ты получаешь то, что хочешь – значит ли это, что боги желаний очнулись? Или боги настолько подвластны судьбе, что единственный способ побаловать смертных – превратить неизбежное в Цель? Первое впечатление – Минск – город милицейских тракторов (эвакуаторы), рабочих тракторов, мебельных магазинов и кладбищ. Бельма щитов социальной рекламы, бесконечные тучи, дождь из которых кажется очень грязным. На меня всё давит, при созвоне грубо обрывается несколько запланированных контактов. Хочу домой, но… так не хочется отступать. Зачем я здесь? Всё есть событие и знак того, что случится какое-то время спустя. Остров Слёз – место надежды. Место, где от свадебных букетов воздух сильней приворотного зелья. От суши до острова – выгнутый мост. АНДРЕЮ нужны выразительные руки, перспектива и естественный свет. Снимаем под мостом, скрываясь от метели. Я греюсь через каждые два кадра. Получилось «Ветреное чувство». Ветреное, до озноба. Это был знак? Но какой? Пытаюсь как-то трактовать, но трактую так, как мне удобно. Значит, ещё ничего не случилось. Помню уток и заснеженные свадьбы…
Фото А. Дубинина. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.
Портреты ВИКТОРА ЖУРАВКОВА, создаются в крошечной химической лаборатории. Вся студия – на несколько шагов. От контакта с этим человеком осталось чувство подлинного профессионального наслаждения, посещающее крайне редко. Он не просил – «подвигайся», «поищи», он, снимая только лицо, подсказывал движения, благодаря которым лицо моё менялось изнутри. Я пела без голоса.
Фото В. Журавкова. Кликните по изображению, чтобы увидеть остальные его работы.
Как ни печально, в холода моих мастеров удивительно притягивают улицы, подъезды и пустыри. В эпицентре мороза – легкомысленно раздетая модель, поскольку в тулупе снимать неприлично. Проще говоря, не креативно.
с САШЕЙ КОЗЛОВСКИМ, с СОЛДАТОВОЙ САШЕЙ…
Я – в мастерской АНТОНИНЫ РАЩИНСКОЙ.
После съёмок у ВАДИМА КАЧАНА разрешаю обращаться ко мне исключительно на Вы, а так же не приемлю никаких упрёков по поводу возможной мании величия. Утверждения о деструктивности раздвоение личности звучат, как пустые сосновые бочки... Красоты через край не бывает…
В начале своих необременительных для читателя заметок, я писала о минских контактах, возникших благодаря фотоклубу. Тогда откликнулось четыре солнышка минской фотографии. ОТЦЕТЦКИЙ, КОЗЛОВСКИЙ, ДУБИНИН и ОСИПОВ ПАВЕЛ. И, обдумав накануне наших светописных экспериментов варианты возможных чудес, четвёртоё солнце явилось на съёмку с увесистым рогом в пакете. У Паши было несколько идей, а так же студия с высокими потолками при каком-то там заводе. Студия принадлежала КАТЕ ШАЛАМАЕВОЙ, сессия вышла двойной. А – рог потому что я – овен. Павел об этом просто не знал, но ангелы мои не часто дремлют. В результате Катюша сделала Кадр, в котором не нужно искать аналога с Женщиной-Овном для журнального гороскопа или пытаться вспомнить в каком направлении у природных баранов заверчиваются рога. Это символ, некий иероглиф с частью души вашей не слишком покорной Модели. О съёмке стоит поболтать. Я уже говорила о случайных кадрах. Несколько строчек о немыслимых жертвах во имя искусства в которых нет ни малейшего смысла.
Рог был бежевого цвета, и Паша решил, что эта тяжесть должна удачно висеть на моих волосах, нужно только «по жёстче так» прикрепить. С риском стать второй в мире скальпированной женщиной, подчиняюсь с доброй и глупой улыбкой. Катя достаёт большие шпильки. Но тут на мои ослепленные величием жертвенной дури глаза попадается рыжий парик. С 25 раза удаётся всех убедить, что рог к парику можно пришить, а вовсе не прибивать на гвоздик к голове, как советовал опытный Павел.
Как данность – лучшими друзьями становятся люди, первая встреча с которыми рисковала превратиться в мордобой с неразборчивым злословьем. Ещё один пароль – я получаю всё, что хочу, но действительно Очень Хочу. Я могу от этого отказаться в силу неуверенности в себе, но желание войдёт в силу и исполнится непременно. Может быть ещё и потому, что по другую грань желанья, искренне нуждаются во мне?
Он мощно снимает природу, несмотря на то, что фотоаппарат почти всегда – лишь часть тяжёлого альпинистского или спелеологического снаряжения. Дар чувствовать Природу, как женщину, взаимосвязан с даром чувствовать и рассказывать на языке светописи Природу Женщину, так… волшебно… Пусть не без помощи грима и скальпеля фотошопа. Но Ракович - тип фотохудожника, к которому большинство идей приходит уже после съёмки. А вот АРКАДИЙ БИРИЛКА… Свой визит к нему воспринимала, как визит к хозяину места съёмок, где живут очаровательные кошки. Но что-то между нами разомкнулось, не успев соединиться, в первый вечер. Хозяин съёмочной квартиры всё время пытался вызвать меня на диалог, но делал это с галантностью маниакального дуэлянта. А я суровым голосом указывала хозяину дома его место (о, боже…) в последний раз под аплодисменты присутствующих. Через пару недель глас продравшего глаза разума заметил, что ссоры душ незащищённых – провода для мелких бесов. Творческие души – беззащитны. Мы созвонились, нашли возможность всё простить и отыскать не много времени Друг для Друга. Теперь наши отношения уместятся в трёх последних слова предыдущего предложения только без союза «для». И Аркадий был единственным, кто в День Всех Влюбленных позвонил мне и просто признался в любви. А не важно – какой. Полностью реализовав себя, как репортажный фотограф, на данный момент, он преподаёт и самозабвенно увлекается отзеркаленными корягами и цветами. В две из которых я попыталась пробраться. Лучше, когда коряги отдельно.
Отдельно Спасибо Путешественницы ГРИГОРИЮ ЛИВШИЦУ, показавшему мне Минск с высоты полёта своей души. Читая сквозь окна своей машины город, как ночную поэму он цитировал белорусских поэтов на белорусском языке. Минск никак не состыковывался в моём сознании в нечто единое и по-настоящему привлекательное. Были попытки частных небольших экскурсий, но… возможно дело было в неудачном выборе времени суток, ведь гулять и слушать нравилось всех. А тут – ночной архитектурный карнавал, в котором фонарь перед аркою дома и шествия главных построек обладают индивидуальностью, но не дышат друг без друга.
Я низко кланяюсь ВИКТОРУ ПЕТРОВИЧУ СУГЛОБУ – владельцу единственной частной фотогалереи города Минска. Он пригласил мой «скандальный» проект – в Беларуси Советский Союз, «Ню» почти что под запретом, РАВНО КАК И ЧАСТНЫЙ БИЗНЕС и поселил меня к себе «на сколько нужно», став ангелом-хранителем «этой авантюристки». Мне не просто представить лица людей с которыми я общаюсь не вскользь. Думаю и словно на глазах линзы, которые мне не подходят… Остаётся послевкусие эмоций от человека, ускользающий образ, мысли о нём… В Минске остался творить человек, которого я вижу очень ясно. И я скучаю по нему. Живу сейчас в Москве на улице Беловежская, напротив Минского шоссе.. Это знак? Город М-ск проник в меня, как воздух… воздух за которым не бежишь, как за ливнем после долгой жажды. Воздух, наполненный чем-то таким, от чего очень долго не можешь очнуться.
Искренне Ваша Ева-Анастасия Кедровская.
|